| |
В стороне восхода дальней,
Там, где ласковые воды,
Преломляя лик хрустальный,
Пели сладостные оды,
Солнце где в пути неспешном
Обходило край свой дивный,
Серебря на небе светлом
Облаков табун игривый,
Жизни образ где прекрасный,
Там, где истине послушный
Гимн великий громогласный
Напоил простор воздушный,
Громовержец в мир родился.
Чревом Времени рождённый,
Он к всевластию стремился,
Силой грозной наделённый.
В нём с младенчества судьбою
Был властитель явлен гордый,
И внимал могучей воле
Даже камень вечно твёрдый.
Блеском молний окрылённый,
Одолеть сумел он Время
И над миром побеждённым
Воцарился безраздельно.
Грозной твердью поднебесной
На вершине Олимпийской
Создал он чертог чудесный,
Для врагов недостижимый.
Не терпел иной он власти,
И его противник вскоре
В Тартара бездонной пасти
Находил удел свой горький.
Но и бездна трепетала,
Чуя гнев у Громовержца,
От которого стонало
Жизни замершее сердце.
Потеряв же Огнь всесильный
И узнав Провидца дело,
Землю он сотряс в бессилье:
Гнев его не знал предела.
Много уж веков минувших
Дерзости такой не видя,
Он на тайну посягнувшим
Смертный злой конец предвидел.
Он, стихий жестоких сонмы
Из холодной бездны вынув,
Бурь кипящих кубок грозный
Над землёю опрокинул.
«Род людской! – как гром небесный
Глас по свету разносился, –
Ты, Огонь сокрыв священный,
На меня восстать решился!
Знай, что нет тому пощады,
Кто моей противен власти.
Пусть же молний водопады
Разорвут тебя на части!
Рок похитившего Пламя
Будет всем примером вечным:
Он вкушать за это станет
Чашу пыток бесконечных!»
Сломлен мир жестокой властью,
И разверзлась твердь земная,
Под собой бездонной пастью
Тартар мрачный обнажая.
В тьму сокрылось солнце с неба.
Меркнет стать живой природы,
И по воле Громовержца
Гибнут целые народы.
Но предстал пред властелином
Сам Провидец. Сердце билось.
Гнева праведного сила
Из очей его светилась.
Молвил он: «Безумец гордый!
Власть на то ль тебе вручалась,
Чтоб судьба земли свободной
В пепел чёрный обращалась?!
Тем ли имя ты прославил,
Что, в угоду личной власти,
Без Огня людей оставил
И лишил услады счастья?!
Что же мыслию пустою
В людях злого ты увидел?!
Стой, властитель! Пред тобою
Тот, кто власть твою похитил!»
Замер словно поражённый
Громовержец на мгновенье:
В ум, внезапно отрезвлённый,
Зародилося сомненье.
Взгляд на землю обратился,
Смерть и горе замечая.
Горький смрад в душе явился.
И гордыню, проклиная,
Властелин решил навечно
Позабыть во благо миру.
Но мгновенье быстротечно...
Вот уже и гнев, и силу,
И утраченное Пламя
Вспомнил он с обидой злобной.
Снова сердце стало – камень.
Разум – вновь под тучей тёмной.
Грянул гром. Потоки молний
С неба мрачного слетели
И Провидца в пепел чёрный
Обратить они хотели.
Но бессмертья дар чудесный
Дал Огонь животворящий,
И напрасно молний стрелы
Мощью сыпались слепящей.
Был взъярён властитель гордый
От бессилия такого,
И Провидец непокорный
Был к скале большой прикован.
Злым копьём калёной стали
Грудь ему тогда пронзили
И, под вьюгами оставив,
Муке вечной подарили.
|
| |
|