Баня (История о глупом мужике)

    Надумалось как-то одному мужику в баню идти. А мужчина он, надо сказать, был солидный: и в плечах, и ростом удался. Даром, что ума ему Господь не уделил сверх положенного – да и ладно! Он этим и не печалился. «Много ли уменья, – говорил он, порой, – дров наколоть да землю вспахать», а коли беда какая на деревне – тут уж старосте решать, – мол, не его это, мужиково, дело. Кроме того, рассеянный был он страшно да беспечный. Как тут без умелого руководства обойтись? То дело попортит, то вообще себе во вред работу обернёт. Благо, что жена ему умная попалась. Добрая да сметливая. Прознала она про мужье-то намеренье, хотела с ним идти, да только времени как назло не было. Тут же сообразила она, что коли уж друг её любезный умом не уродился и умнеть не желает, то нужно ему хотя бы советов надавать – этак дюжину-другую! Авось цел и невредим воротится. Позвала его жена, да и говорит:
    – Ты, муженёк любимый, прежде чем в баню-то зайти, наколи дров посуше, да принеси водицы – куда банька-то без пара густого! Да веничек с собой прихвати берёзовый – было бы, чем париться! И как воду греть начнёшь – печь не закрывай, пока угли-то горячие. Затуши их сперва. Да дверь за собой поплотнее закрыть не забудь (зима же нынче!). Запомнил, надеюсь?
    Понял мужик её, собрался, надел медвежий тулуп, прихватил веничек берёзовый, и отправился сквозь наваленный сугроб к маленькому бревенчатому домику, что виднелся на окраине деревни (деревня-то небольшая была: дворов этак десять-пятнадцать). Как пришёл – тут же достал топор и взялся дрова рубить. Благо с детства работу любил. Разгорячился – ему и метель нипочём! А надо сказать, что в ту пору шалила по земле мелкая пороша, грозя в скором времени обернуться сильным ураганом.
    Нарубил, наконец, мужик дров, сложил их в печь, издавна покрытую толстым слоем сажи, и поджёг. Печь-то была старая и топилась по-чёрному. Медленно поползло пламя по сухому дереву, радостно потрескивая и приятно отдавая теплом. Хорошо стало мужику. На улице морозец, – а он возле тёплого огонька греется. Вспомнилась тут ему жизнь его. Счастливые минуты окутали его мягким полусном. Лето ему видится, лес зелёный, что возле речки стоит. В воздухе слышится пение птиц и запах недалёкого костра. На лесной поляне играют дети, наполняя всё своими радостными возгласами. Кто грибы собирает, кто – ягоды... Радостно стало мужику, покойно стало у него на душе. Чуть было не забыл он, зачем в баню-то явился. Но, опомнившись вдруг, поднялся с лавки и плотно закрыл дверь. Хотел он, было, уже париться, как вспомнил вдруг, что забыл принести воды. С тяжестью переборол он в себе ленивое чувство, – уж очень не хотелось ему покидать этот натопленный домик и выходить на уличный мороз. Наконец, он всё же вышел оттуда и побрёл к замёрзшему пруду, до которого было не более двухсот шагов. Ветер усиливался и бил мужику в лицо. Вся земля была покрыта довольно толстым слоем снега, который то и дело норовил набиться в валенки. Придя, в конце концов, на пруд, мужик тут же приглядел во льду кем-то вырубленную прорубь. Морозец ещё не успел схватить её, и набрать воды не составило никакого труда. Радостно возвращался мужик к бане, сладко предчувствуя горяченький парок, мерно разливающийся по дубовым досочкам и пронизывающий всё его тело. Вот уж и пришёл совсем. Но вот ведь незадача! Едва успел мужик ступить за порог, как почувствовал едкий запах дыма и увидел, как огоньки пламени, не спеша, разбегаются по полу, вспыхивая то тут – то там. Насилу удалось ему потушить этот внезапный пожар. Как радостен он был, когда возвращался с ведром воды, – так выступили на лице его теперь скорбь и раздражение. Молча набрал он сухих дров и снова развёл огонь. Плотно на этот раз прикрыл мужик печку. «Не права была нынче моя жена, – думал он, – видишь, из-за её совета беда какая вышла! Сколько сил потрачено впустую!»
    Ни о чём не думал мужик, когда, набрав в пруду очередную порцию воды, хмуро возвращался в баню. Не обращал он внимания и на ветер, достигший уже чуть ли не ураганной силы. Мелкая некогда пороша переросла в сильнейший снегопад, грозивший засыпать с головой и навеки похоронить под своей ледяною шапкой.
    И вот, войдя, наконец, в некогда уютный банный домик, крепко закрыл мужик за собой дверь, поставив принесённую воду греться. Опустился он на лавочку и задремал под свист вьюги, и мирное потрескивание сухих дров. Очнувшись через некоторое время, почувствовал мужик внезапную головную боль и тяжесть во всех членах. Не понимая сначала ровным счётом ничего, он, наконец, сообразил причину своего нежданного недуга. В воздухе разлился страшный угар, и продремли он ещё немного – навеки остался бы недвижим. Бросился мужик со всех сил к двери и настежь распахнул её. Голодным волком взвыл ледяной ветер, проносясь внутрь угоревшей бани. Выскочил оттуда мужик с дурной головой и закатившимися глазами и рухнул в сугроб, сбитый с ног очередным ураганным порывом.
    Нашли его наутро добрые люди чуть живого, насилу в чувство привели. И не столько пострадал он от холода (хороший всё-таки тулуп ему жена подарила!), сколько от духоты угарного воздуха. И всё же с тех пор недели две – а может и больше, не вставал он с постели, ухоженный заботой своей жены, которая долго ещё жалела, что не нашла тогда времени пойти с ним. Как оправился мужик, – не пускала она больше одного его, неуча, в баню. Всюду следовала за ним, как верный страж, радуясь, что всё обошлось так относительно благополучно, и что её недотёпе-мужу не пришло в голову оставить дверь настежь открытой (по-видимому, чтобы не задохнуться угаром) – насмерть застудился бы после баньки! Но надежда относительно улучшения умственного состояния мужа не оставляла её. Авось, поумнеет ещё, оглядываясь на свой горький опыт, ведь не даром же люди говорят: «Хорошая жена и дурного мужика уму-разуму научит!»