Арбуз (История страстей). Часть 1. Неверный

    Всё началось с того, что Николай воспылал страстью к арбузам... Нет-нет! На самом деле истинная причина произошедшего возникла гораздо раньше, а именно за год до случившихся событий, когда Николай волей слепого рока воспылал страстью к Насте. Она-то и явилась главной виновницей возникшей у Николая пожизненной ненависти к арбузам... Но изложим всё по порядку, тем более что читатель совершенно не знаком с нашими героями, и было бы весьма благоразумным описать их теперь в достаточных для нашей истории подробностях.
    Николай был молодым специалистом, которого по окончании института вопреки всем законам России начала XXI века взяли на работу по специальности с окладом, достаточным для нормального существования одного человека. Ему даже была выхлопотана очень приличная однокомнатная квартира, что уже совершенно необыкновенно, учитывая отсутствие связи специальности Николая с политикой или торговлей, а его самого – с общинами некоторых нацменьшинств. В общем, перед нами стоял уникальный по уровню везения русский человек, которому, согласно экономическому закону неограниченных потребностей было совершенно недостаточно имевшихся у него средств. Встреча с Настей ещё более усилила его недовольство, так как молодой человек стал задумываться о будущих последствиях этой встречи, которые совершенно не нравились ему при сохранении текущего состояния его бюджета. Однако Насте он об этом не говорил. Он слишком боялся её потерять и всё надеялся на чудесное исправление своего положения, совершенно забывая о том, что ему и так в этом смысле весьма повезло, и что о его теперешнем положении могли бы только мечтать бывшие институтские товарищи Николая.
    Но кем же была возлюбленная Николая? А была она самой обыкновенной студенткой второго курса истфака, весьма милой на вид девушкой с большими голубыми глазами и светло-русыми волосами, заплетёнными в косу. Она жила с родителями и ничуть не заботилась о будущем. Сложные обстоятельства самостоятельной жизни ещё не успели придавить ей плечи, и потому жила она скорее мечтами, нежели серьёзным умственным расчётом. А кто в её положении предпочёл бы жить по-другому? Так что не будем слишком строги к ней и некоторым не совсем разумным её поступкам, потому что мы и сами чему-нибудь подобному наверняка подвержены, и не факт, что наши проступки не являются несравнимо более тяжёлыми.
    История же наша началась в тот момент, когда Николая неожиданно захватила необыкновенная любовь к арбузам. Трудно понять причину этой любви... Иной раз человека необъяснимым образом захватывает страсть, и он уже не видит вокруг себя ничего, кроме объекта этой страсти, живя только им и только в нём видя смысл жизни. Такой человек может совершенно потерять нравственные ориентиры и рассудочное видение обстоятельств, если они хотя бы в малейшей степени противоречат объекту его неудержимой привязанности.
    Нечто подобное и случилось с Николаем. При всей абсурдности ситуации, едва ли не каждый человек имеет похожую страсть. Объекты её могут сильно отличаться, но это никак не влияет на истинную суть проблемы. Суть же вышеизложенной проблемы никак не может не стать проблемой для близких друзей человека, страстью этой пленённого.
    Настя была буквально взбешена отказом Николая пойти на их очередное свидание, причём без существенных для этого причин. Николай просто положил трубку, когда возлюбленная его попыталась досконально выяснить причину отказа. О чём она только не успела подумать в тот выходной, на который это несостоявшееся свидание было назначено! Она воображала своего Николая с другой девушкой, отчего возмущение буквально рвало Настю на куски. Она представляла себе ледяное безразличное лицо своего возлюбленного, непременно, по её мнению, долженствующее быть при их следующей встрече. Настя видела себя одинокой, всеми покинутой, одряхлевшей и абсолютно нищей старухой в изорванном рубище грязно-серого цвета, одиноко сидящей где-нибудь у дороги под проливным дождём и совершенно игнорируемой всеми проходившими мимо людьми. Наконец, подобные мысли, искусно растравляемые самой Настей, довели её до полного отчаяния, и она, не в силах больше ждать, выбежала на улицу и, пылая ревностью, переходившей в откровенную ненависть к самому Николаю, бросилась со всех ног к дому своего возлюбленного. Ещё больший драматизм происходившему добавила вовсю разбушевавшаяся к этому времени гроза. Настя страшно боялась грозы! Но внутренняя тоска, достигшая к этому времени силы, во много раз превосходившей разразившуюся грозу, гнала Настю вперёд. Можно себе представить лицо Николая, неожиданно увидевшего на пороге своего дома до боли знакомую девушку, глядящую на него весьма специфическим взглядом, и которой по всем законам логики здесь никак не должно было быть в это время. Настин взгляд вопрошал:
    – За что, Коля?! – и ещё, – Ну, и кто ты после этого?!
    Николай, естественно, тут же сообразил, что он чем-то провинился и что сидит теперь на бочке с порохом. Николай знал способность своей подруги изредка выходить из себя от самой несущественной причины.
    – Что случилось, Настя? – осторожно спросил он. Но возлюбленную уже было не остановить. Настя резким движением распахнула бывшую до этого полуоткрытой входную дверь и быстрыми шагами проникла внутрь квартиры Николая. Она словно кого-то искала, заглядывая во все углы и напряжённо всматриваясь в обстановку комнаты.
    – Где она? – Настя тяжело дышала, – Я спрашиваю, где она?! Ты что, глухой?!
    Николай в недоумении посмотрел на свою возлюбленную.
    – Кто, «она»? – в его голосе была ещё большая осторожность.
    Настя не отвечала. Она сама не знала, кем должна была быть эта «она», но внутренняя тоска настолько успела разъесть её душу, что душа эта болела без видимой причины, сама по себе. Настя тяжело опустилась на диван, закрыла руками лицо и заплакала. Николай не знал, что делать, так как ему не были известны причины столь странного поведения Насти. Но и стоять безучастно он тоже не мог, видя, как его возлюбленная обливается слезами. Николай тихо подошёл к Насте и попытался её обнять. Настя вздрогнула, и слова утешения замерли на губах Николая, когда он увидел её глаза.
    – Почему ты не пошёл со мной на свидание?.. – голос Насти дрожал, – Ты меня больше не любишь? – в этот миг рыдания снова накатили на неё, и она отвернулась.
    Наконец, до Николая стал понемногу доходить смысл происходившего. Но он никак не мог понять, почему отказ пойти на одно-единственное свидание вызвал у Насти такой всплеск эмоций.
    – Видишь ли, – тихо начал Николай (Настя при этих словах вся напряглась), – синоптики предсказали на сегодня грозу, и...
    –  И?! – широко открытые глаза Насти пристально смотрели на Николая.      
    Николай смутился.
    –  И всё.
    – Как?! – Настя побледнела. Она явно не поверила достаточности названной причины.
    Николай замер в нерешительности. Он явно что-то скрывал, и Настя не могла этого не почувствовать.
    – Прощай, Коля... – Настя встала и подошла к окну. Квартира Николая находилась на пятом этаже.
    – Настя, что ты?! – Николай побледнел от неожиданности. Он никак не мог понять сложившейся ситуации.
    – Если ты меня больше не любишь, я не хочу жить... – Настя резким движением распахнула окно. В комнату ворвался порыв холодного ветра, от которого всё вокруг зашевелилось. За окном грохотал гром, и сверкали пучки молний, теперь как будто проникшие в комнату вместе с сильными струями ледяного дождя. Николай совершенно оторопел. Он в ужасе бросился к своей возлюбленной: до него наконец-то дошёл весь драматизм сложившейся ситуации.
    – Настя, остановись, ты меня неправильно поняла!! Я люблю тебя, Настя!
    Настя, было, обернулась и замерла в нерешительности. В этот же миг буквально подлетевший к окну Николай быстро захлопнул его, закрыв для верности на задвижку. Только после этого он немного успокоился.
    – Настя! Сейчас ты мне немедленно расскажешь, что с тобой произошло, – в голосе Николая чувствовался испуг, смешанный с раздражением. Но Настя молчала. Николай удивлённо посмотрел на неё. Прошло несколько минут.
    – Коля... – в голосе Насти слышалась надежда, – ты меня действительно любишь?
    Николай оптимистично посчитал, что буря миновала, и несказанно этому обрадовался.
     – Конечно! Я же сказал. И всегда так говорил...
    – Тогда почему ты отказался пойти со мной на свидание? Почему ты положил трубку, когда я спрашивала тебя о причинах отказа? И почему ты теперь краснеешь?!! – в голосе Насти снова послышалась нота горького раздражения.
    – Настя... – начал, было, Николай, но тут же замолчал. Ему определённо не хотелось говорить того, что возлюбленная от него требовала, – видишь ли... я уже больше полутора месяцев испытываю необычайное влечение к арбузам...
    Настя удивлённо посмотрела на густо покрасневшего Николая. Он был в страшном смущении, словно признавался в величайшем грехе в своей жизни.
    – Я, видишь ли... не знаю, откуда у меня это началось... Но... Я завишу от арбузов так, как наркоман зависит от наркотиков, и ем их один за другим, не в силах остановиться!
    Последнюю фразу Николай буквально выдавил из себя. Она далась ему с величайшим трудом, как даётся признание преступнику, раскаявшемуся в своём преступлении, но знающему, что за этот донос на себя ему грозит серьёзное наказание. Настя с немалым удивлением посмотрела на своего возлюбленного и горько усмехнулась.
    – И ты не пошёл на наше свидание только потому, что не мог оторваться от своего арбуза? – в голосе Насти презрение смешалось с недоверием.
    – Да... на самом деле всё было именно так... Но посуди: вчера к нам завезли совершенно новый, недавно выведенный сорт арбуза – чудо, а не сорт! Ты даже не представляешь, какой он на вкус!..
    Настя молча поднялась и решительными шагами направилась на кухню. Николай последовал за ней. Посреди кухни высилась гора арбузов.
    – Знаешь, Настя, я ведь непременно хотел попробовать этот сорт... А он быстро портится, и я боялся не успеть... Ты ведь простишь меня? – Николай был похож на ребёнка, разбившего дорогую вазу и старательно надеявшегося, что добрая мама сжалится над ним, и что ему не влетит.
    Настя же, не слушая своего возлюбленного, молча подошла к окну, растворила его и стала с необыкновенным остервенением сбрасывать тяжёлые арбузы с пятого этажа. В этот момент она не задумывалась о том, что снизу могли быть люди, но, к счастью для неё (и для них!), людей там в этот раз не оказалось. Николая объял ужас. Он замер и чуть не упал в обморок от вида совершавшегося перед ним беззакония. Настя даже не смотрела в его сторону, и куча арбузов на полу постепенно редела.
    – Остановись, что ты делаешь?!! – отчаянию Николая не было предела, – это же лучший сорт! Они же стоят бешеных денег!! Пощади!!!
    Но жестокая Настя не слушала отчаянных воплей своего возлюбленного. Когда же возлюбленный попытался остановить её силой, он вновь увидел тот незабываемый взгляд, что был брошен в его сторону готовой выброситься из окна Настей. Мгновенно поняв предъявленный ему ультиматум, Николай бессильно опустил руки. Тут уж ничего нельзя было сделать...
    Наконец, девушка закончила свои зверства и пристально посмотрела на него.
    – И если подобное ещё раз повторится, то даю честное слово, что отправлю тебя вслед за этими арбузами! – глаза Насти сверкнули. Николай попятился. Он никогда не видел её такой. Прошло минут десять, прежде чем Настя покинула квартиру Николая, и всё это время он стоял как парализованный. Его била дрожь. Когда же Настя, наконец, ушла, он тяжело опустился на диван.
    – Мои арбузы... – думал он, – зачем же так жестоко... Она хочет, чтобы я её любил... А сама-то меня любит?! – взгляд его упал слева от дивана, и крик радости раздался в душе Николая: перед ним лежал чудом уцелевший десятикилограммовый арбуз того самого нового и дорогого сорта. Николай был счастлив! Он вскочил с дивана, как человек, очнувшийся после тяжёлой болезни, и так же, как этот человек, чуть не упал при первой попытке встать. Подняв арбуз, Николай крепко прижал его к груди и закружился в танце, сделав по комнате несколько па. Однако, выглянув вдруг в окно, он заметил девушку со светло-русой косой, торопливо возвращавшуюся к его дому. Николай не на шутку перепугался! Он вскочил как ошпаренный и начал метаться по комнате, не зная, куда ему спрятать чудом выживший арбуз. Наконец, последний был укрыт в глубине шифоньера под слоями тряпок и старой одежды.
    В дверь позвонили. Николай вздрогнул, хоть и ожидал этого звонка с минуты на минуту. Быстро, однако, оправившись, он подошёл к двери, довольный, что всё-таки успел укрыть вожделенный райский плод от посторонних глаз. На пороге стояла Настя, красная от стыда и с опущенными глазами.
    – Коля, – произнесла она полушёпотом, – прости меня... Я вела себя, как ревнивая и эгоистичная дура! – на глазах у Насти были слёзы, – Я знаю, что не стою тебя и никогда не стоила... И если ты теперь прогонишь меня, то поступишь справедливо... Я уйду, потому что знаю: глупость моя и несдержанность могут принести тебе много зла...
    Николай был потрясён.
    – Настя! Что ты такое говоришь?! Разве я сердился на тебя когда-нибудь? Разве возможно держать зло на такого святого человека, как ты?!
    Настя подняла свои большие голубые глаза на светящееся счастьем лицо Николая и с криком радости бросилась к нему на шею. После этого влюблённых ещё долго можно было видеть неподвижно стоящими на лестничной площадке перед открытой дверью квартиры Николая.