Гномик Вася. Часть 3

    Однако вернёмся к Васе, которого мы совершенно несправедливо оставили в тот момент, когда свалился он с плеч старшеклассника и угодил в дупло.
    До последнего момента Вася не думал ни о чём, и только теперь успел лишь вскрикнуть, проваливаясь внутрь дупла. Он не помнил, долго ли летел, или полёт занял у него всего миг. Запомнилось только, что на полпути он внезапно остановился, почувствовав сильное удушье. Почти сразу же раздался треск, как будто что-то порвалось, и, словно освободившись от неких содержавших его доселе уз, мальчик полетел вниз с новой скоростью. Упав, в конце концов, на что-то мягкое, вероятно, на охапку сухой травы, Вася попытался подняться. Удалось ему это не сразу, потому что голова его сильно кружилась. Поднявшись, наконец, стал он в полной темноте шарить руками вокруг себя и обнаружил в древесине дуба дыру, достаточно большую для того, чтобы мальчик Васиного роста мог в неё пролезть. Пытаясь собраться с силами и видя, что испуг слишком сильно его держал, Вася присел на сено, с которого только что поднялся. Тёплый воздух вокруг был наполнен запахом гниющей древесины. Ни единый звук не касался Васиных ушей. Мальчик чувствовал себя как бы посаженным в сундук с плотно закрытой крышкой. Сундук, однако, этот оказался на редкость просторным и вместительным. Тут не только Вася, а и взрослый человек вполне смог бы уместиться. Правда, взрослому ни за что бы не пролезть через дупло, точно так же, как Васе невозможно было до него дотянуться и самостоятельно отсюда выбраться. Может быть, осознай он это, отчаяние овладело бы им, но страх по-прежнему не давал ему опомниться. Так пролежал Вася на охапке старой травы около десяти минут, показавшихся ему вдесятеро дольше.
    Придя, наконец, в себя, мальчик попытался позвать на помощь, но крик этот потонул во мраке, всё здесь окружавшем, откуда в ответ не донеслось даже эха. Вася закричал в другой раз и в третий, но снова тихая тьма поглотила его слабый голос. Так продолжалось некоторое время, пока мальчик не понял, что его никто не слышит. Отчаявшись, наконец, получить какую-либо помощь, Вася решил попытаться пролезть в обнаруженное отверстие, невольно, таким образом, доверившись своему новому пути. Это легко ему удалось, после чего мальчик прополз на четвереньках недлинный коридор и очутился, как ему показалось, в небольшом зале с низким потолком и шершавыми дубовыми стенами. Пол здесь также был деревянным, усыпанным старыми ветками и сухой листвой, хрустевшей под ногами. Удушливый древесный запах стал ослабевать, однако темнота здесь, казалось, всё сгущалась, несмотря на то, что уже несколько привыкшие к ней глаза Васи по-прежнему не различали ничего. Мальчику становилось не по себе. По спине его пробежали мурашки, и выступил холодный пот. Вдруг Вася увидел впереди себя слабый свет и пошёл на него. Свет этот исходил из-за чуть приоткрытой двери, толстой и, судя по всему, невыносимо тяжёлой. Протиснувшись с немалым трудом через дверную щель, настолько узкую, что не будь мальчик таким маленьким и худым, никогда бы в неё не пролез, он осторожно осмотрелся. Комната была, казалось, вырублена в стволе большого дерева. В ней не было окон, и слабый матовый свет, по-видимому, испускали сами стены, которые, хотя и были деревянными, но какими-то светло-серыми и с непонятным блеском, поэтому о происхождении их ничего нельзя было сказать наверняка. Здесь стояло тринадцать кроватей. На двенадцати из них спали дети, такие же маленькие, как и сам Вася. В углу комнаты находилась каменная печь, на которой кто-то тихонько кряхтел под парой шерстяных одеял. Вася осторожно подошёл к пустой кровати, аккуратно застеленной, как будто с минуты на минуту ожидавшей прихода своего владельца. Испуг и переживания так утомили мальчика, что тот еле держался на ногах. Сам не зная почему, он лёг на пустую кровать и тут же заснул необыкновенно долгим и крепким сном.
    Во сне своём Вася видел большую и необыкновенно длинную лестницу, по которой ему приходилось подниматься всё выше и выше. Каждая ступенька здесь имела свой цвет. Первая была тёмно-серой, почти чёрной. За ней следовали более светлые ступеньки, по мере приближения к вершине. Вся лестница эта была сине-фиолетовых тонов. В конце её виднелись ступени необычайно лёгкого, голубовато-белого цвета. На самом же верху находилась область ослепительно яркого белого света, на который невозможно было смотреть. Вася пошёл вверх по лестнице навстречу этому необыкновенному сиянию. Что-то тянуло его туда с неизъяснимой силой. Пройдя не одну сотню ступенек, он не чувствовал усталости. Ещё немного, и мальчик добрался бы до вершины. Что его там ждало, – никто бы не смог сказать наверняка. Только внезапно, в самый последний момент, заметил он между бледно-голубыми ступеньками одну абсолютно чёрную. Не успев остановиться, Вася наступил на неё и тут же провалился в темноту. Он стал метаться и вновь увидел перед собой лестницу. Только имела она красновато-розовый оттенок. Начинаясь с тёмно-бардовых ступенек, она оканчивалась нежно-розовыми, светящимися ровным светом, но уже не таким слепящим, как тот, что был на вершине предыдущей лестницы. Однако опять под ноги Васе попала внезапно возникшая непонятно откуда чёрная ступенька, и он снова очутился в темноте. Третья встретившаяся мальчику лестница имела землистый цвет. Начинаясь с тёмно-коричневых, заканчивалась она бледно-жёлтыми ступенями, свет от которых был настолько мал, что в конце лестницы замечалось даже что-то туманно-серое, болотно-зеленоватое. Пройдя большую часть пути, Вася вдруг вспомнил о дважды подвернувшейся ему чёрной ступеньке и пошёл медленнее, внимательно смотря себе под ноги. Вот он заметил впереди себя что-то тёмное, с каждой ступенькой приближавшееся к нему. Всё Васино существо сильно напряглось, и вот, не доходя одной ступеньки до роковой чёрной, он остановился и внимательно в неё вгляделся. Чёрная ступенька представляла собой будто бы сгусток мрака, дыру в лестнице, поглощавшую весь попадавший на неё свет. До вершины оставалось каких-нибудь пятнадцать ступенек. Вася хотел, было, перепрыгнуть через чёрную ступеньку, но тут его охватил непреодолимый ужас, и мальчику не хватило духу осуществить задуманное. Тогда он вытянулся во весь рост, пытаясь увидеть, что же было на вершине лестницы, но из-за своего маленького роста не смог этого сделать. Поборов, наконец, свой страх, Вася подполз на четвереньках к краю ступеньки и заглянул в источаемую ею черноту. Сначала он ничего не увидел, но постепенно начал различать внизу какие-то клубы чёрного дыма, в точечных зазорах которых проглядывались кроваво-красные языки пламени. Мальчику послышались некие звуки, похожие на чьи-то крики. Постепенно они становились всё отчётливее и громче. Клубы дыма становились прозрачнее, и, наконец, Вася заметил внизу три тёмные фигуры, отдалённо напоминавшие человеческие. Одна из них дёргалась и издавала страшные вопли, терзаемая длинными когтями двух других. Те же двое стояли неподвижно и как будто упивались страданиями своей жертвы, подобно двум большим паукам. Вдруг картина эта словно приблизилась к Васиным глазам, и он смог различить их лица, если только это можно было назвать лицами. От страха Вася едва не закричал. Двое из человекообразных существ были чёрными и лохматыми, с грязной синевой, подобной той, которую можно видеть на теле синей мясной мухи. В их огненно-зелёных глазах виделась бесконечная злоба и ярость, из длинных ушей валил дым, а пасти изрыгали зеленоватые языки пламени. Удерживаемое ими существо было не столько страшным, сколько жалким, каким-то призрачно-серым и безликим. Это был седой старик, настолько дряхлый, что, казалось, был неспособен самостоятельно передвигаться. Он беспомощно висел в когтях двух страшилищ, и только хриплый стон доносился из его высохших губ. Вглядевшись в лицо старика, мальчик обнаружил, что оно очень похоже на лицо его дедушки, умершего три года назад, портрет которого висел у Васи дома. Но тут два чёрных страшилища повернули к мальчику свои морды и заревели: «Мы ждали тебя! Ты наш!!!» – и эти слова прозвучали так свирепо, что Вася хотел, было, отскочить от ужасной ступеньки, но словно прирос к ней и не в силах был пошевелиться или отвести взгляд от ухмыляющихся уродливых морд. Вдруг он заметил, что существ, подобных этим, было гораздо больше, так, что и сосчитать нельзя. Они носились на чёрных крыльях над огромной толпой призрачно-серых людей, таких же, как вышеупомянутый старик. До Васиных ушей донеслись крики и стоны миллиардов мучимых здесь узников. Голова его закружилась, и он, ничего не помня, полетел в эту пропасть. Вот уж близко адский огонь. Падая вниз, всё яснее различал Вася слетавшихся к нему демонов, подобно тёмной туче заслонивших всё небо над ним. Но было ли это небо? Трудно сказать, может ли вообще в преисподней быть небо, однако даже та бесконечная пропасть, отделявшая этот мир от привычного нам, была как будто заполнена до краёв. Очутившись внизу, Вася разглядел возле себя своего дедушку, которого окончательно узнал. Если бы страх позволял мальчику, он горько разрыдался бы, видя его в таком состоянии. Вася не видел ни ран, ни крови, словно не этого человека только что терзали жестокие когти. Но вид у старика был настолько слабым и безжизненно-серым, как будто не один год мучила его тяжёлая болезнь. Мальчик хотел, было, подойти к своему дедушке, но тут между ними встало одно из тех страшных чёрных существ, внешний облик которых не подлежит прилюдному описанию. Оно протянуло к Васе жёсткую когтистую конечность, видя в нём свою новую добычу. Что-то будет! Нигде, кроме этого проклятого места так не властвует ужас. Самые страшные и опасные земные твари ничто в сравнении с этими. На земле можно спастись, бегством ли, или укрытием каким. А что делать, если единственная тень – от крыльев этих самых созданий?! Но внезапно луч яркого белого света прорезал своды бесконечного мрака, разметав по сторонам властвовавшие здесь до этого бесовские тучи. Вася заметил, как откуда-то сверху спускалось по направлению к нему ослепительное облако. Стоявший возле мальчика нечистый дух рассыпался, подобно старому трухлявому пню, когда его коснулся этот дивный свет. Скоро Вася заметил, что источником света была человеческая фигура в ярких золотых одеждах. Мальчик не понял, почему его сердце наполнилось вдруг необыкновенной радостью. Окружающий мир перестал пугать Васю. Находившийся же рядом с ним его дедушка вмиг просветлел. Серость, до сих пор скрывавшая черты его лица, растаяла как туман. Радостное сияние наполнило всё вокруг, и негде было от него скрыться. Больше Вася не помнил ничего из произошедшего с ним.
    Проснувшись, он долго не мог придти в себя. Ему всё чудилось то кровавое пламя преисподней с бесконечными ужасными криками, то дедушка его, то неизвестный их спаситель. Наконец, очнувшись, Вася осмотрелся. Он находился на той же кровати, где давеча уснул. Дети с рядом стоявших кроватей уже поднялись и собрались вокруг чернобородого деда, хитро улыбавшегося им. Вася встал и подошёл к их группе. Мальчик услышал следующее:
    – Ну вот, детки мои, приближается первое января! Нам нужно будет пойти в село и раздать тамошним жителям новогодние подарочки, – с этими словами он достал из-за печки двенадцать маленьких мешочков и раздал их по одному каждому из детей. Вдруг он заметил маленького Васю.
    – А-а! Да у нас пополнение! – и дед достал из-за печки ещё один мешок. Этот мешок казался больше и тяжелее остальных, но Вася смог его поднять без труда, как будто мешок был наполнен воздухом.
    – Теперь вы должны отнести эти подарки своим мамам! – сказал детям дед.
    И тут выяснилось, что никто из детей не помнил, кто его мама, и где она живёт. Помнил лишь Вася, но и на его воспоминания был наложен какой-то отпечаток тумана.
    – Не беспокойтесь! Наша Снежная Баба отведёт вас туда, куда нужно! – с этими словами чернобородый дед открыл небольшую дверцу за печкой, которая не плотно прилегала к стене, а отстояла от неё почти на метр, и вывел детей на улицу. Был разгар зимы и на землю падали белые хлопья снега, разбрасываемые в разные стороны мощными порывами ветра. Но Вася не чувствовал ни холода, ни ветра. Он не чувствовал даже голода, который непременно должен был у него появиться, учитывая то количество времени, которое мальчик провёл без еды. Дети снова собрались кучкой вокруг деда, который крикнул в метель:
    – Эй, Снежная Баба! Иди сюда, время пришло!
    И сквозь пелену кружащегося снега, плотным туманом повисшую над землёй, Вася стал различать какую-то фигуру, белую и округлую. Увидев Снежную Бабу, Вася вспомнил, что точно такую же он с приятелями лепил прошлой зимой. Только тогда она внезапно пропала с их двора, и найти её не удалось. Снежная Баба была сделана из трёх больших снежных шаров, самый большой из которых находился в основании, а самый маленький составлял её голову. Вместо носа у неё была засохшая и посеревшая от времени морковь, а в качестве глаз – два небольших чёрных уголька. Ртом Снежной Бабе служила длинная арбузная корка, из-за чего та всё время улыбалась, а на голове хорошо сидела большая ржавая кастрюля, – дело в том, что, когда Вася с ребятами лепили снеговика, у них не оказалось ведра, а так как детям не хотелось оставлять своё творение без головного убора, они отыскали валявшуюся на свалке старую кастрюлю и надели её на голову снеговику. Верхние конечности Снежной Бабы представляли собой две длинные корявые ветки, заканчивавшиеся пучками мелких ответвлений, напоминавших кисти рук. Ног у неё не было, но это ничуть не мешало ей передвигаться, бесшумно скользя по занесённым снегом дорогам. Каким образом она уцелела, Вася понять не мог, – прошёл почти год с тех пор, как поздней ночью его снеговик словно сошёл с предназначенного ему места и скрылся в неизвестном направлении. Тогда же утром, обнаружив пропажу, Вася подумал, что кто-то украл его творение, и очень расстроился. Теперь же, видя, что Снежная Баба вернулась, он удивился, как это она ожила. Но чернобородый дед сказал:
    – Это волшебная Снежная Баба, и она отведёт вас куда нужно. Вы теперь – гномики, разносящие хорошим людям новогодние подарки. Главное запомните: для того, чтобы отдать подарки тем, кому он предназначены, вам нужно лишь открыть свои мешки, когда вы будете находиться возле этих людей. Не думайте заглядывать в мешки по дороге, иначе их содержимое испарится, а вы будете наказаны! Но подарки эти – сюрприз, и никто не должен видеть и слышать вас. Для этого вы должны будете надеть на головы волшебные колпачки.
    С этими словами дед достал откуда-то тринадцать разноцветных колпачков с маленькими бубенчиками. Бубенчики тряслись, но звона их не было слышно.
    – Звон бубенчиков не слышен человеческому уху, но его слышит Снежная Баба, потому что видеть вас под колпачками она не сможет. Вы же будете легко видеть и слышать друг друга, пока они на вас надеты. Ни в коем случае не снимайте их по дороге, иначе вы замёрзнете на морозе, от которого они вас будут защищать своей волшебной силой. Здесь вы холода не чувствуете, потому что от него защищаю вас я, но в дороге только колпачки смогут вам помочь, – и с этими словами чернобородый дед раздал волшебные колпачки детям. Васе достался красный колпачок с продольными зелёными полосками и шестью маленькими бубенчиками на его конце и краях.
    Когда все ребята надели колпачки, Снежная Баба поманила их за собой своей деревянной рукой, и они пошли за ней. Ни холода, ни ветра дети не замечали, как будто шли тёплой летней порой, и только кучи снега напоминали им о бушующей в самом своём разгаре зиме, и о морозах, которые должны были здесь сейчас быть. Пройдя с полчаса по лесу вслед за их новой проводницей, мальчики перешли по льду речку, отделявшую лес от села. Баба скользила по льду как на коньках, и дети едва за ней поспевали. Наконец они вошли в село. Вдоль центральной улицы следовали однообразные дома, покрытые толстым слоем снега. Вася не помнил, где его дом, забыв, по-видимому, об этом в том долгом сне, которым он проспал целых четыре месяца. Сначала Снежная Баба остановилась возле самой крайней избы. Время должно было быть за полночь. Баба тихо стукнула в дверь, и та бесшумно отворилась. Дети вошли в комнату. Здесь на кровати спала какая-то женщина. Вдруг мешочек у одного из ребят задёргался, и тот, будучи не в состоянии удержать, открыл его. Облако лёгкого синего дыма вылетело из мешка и окутало голову женщины. После этого на лице спящей появилось что-то наподобие улыбки. Детям показалось, что предназначенный ей подарок оказался добрым сновидением, и они, довольные собой, вышли из дома. А между тем нужно заметить, что из-за своего малого возраста и чистой души они не усмотрели в улыбке этой женщины некого недоброго оттенка и не могли предположить, что навеянный ей сон имел такое содержание, о котором и рассказывать-то не стоит, во избежание возникновения у читателя полного отвращения ко всей нашей истории. В разум человека, подвергшегося действию такого тумана, входила какая-либо из множества известных человечеству страстей, которая, прочно укоренившись в сознании и сделавшись обычной и незаметной для своего хозяина, могла впоследствии привести его к духовной гибели. Заметим также, что ночь была на первое января по новому стилю, то есть по Григорианскому календарю, и начиналась последняя, самая строгая неделя Рождественского поста. Всю эту неделю дети под руководством Снежной Бабы разносили «подарки», подобные вышеописанному, многим людям села. Каждый раз под утро, раздав все «подарки», мальчики возвращались в дом к чернобородому деду. Тот давал им новые мешки, и на следующий вечер их поход в деревню повторялся. Первые мешки детей достались их мамам, а все дальнейшие – другим, часто совсем незнакомым для них людям. Если же эти люди и были ребятам когда-то знакомы, то за время долгого сна дети забыли их. Но Васин мешок оставался нетронутым. Он ни разу не открывался, и то, что в нём находилось, не покидало его пределов. По-видимому, Снежная Баба совершенно забыла о том, что Вася должен был отнести этот мешок своей матери. Но Вася помнил об этом. Помнил он хорошо и свою маму, несмотря на то, что провёл в глубоком сне треть года, и ждал с нетерпением момента, когда, наконец, сможет её увидеть. То обстоятельство, что проспал он в три раза меньше своих товарищей, позволило ему сохранить в своей памяти подавляющее большинство событий, произошедших в его жизни. И вот, перед самым Рождеством чернобородый дед собрал мальчиков-гномиков вокруг себя и произнёс:
    – Вы славно поработали, ребята! Сегодня последний день в этом году, когда нужно будет разносить подарки жителям села. После этого вы будете отдыхать до следующего Нового года.
    И тут он обратился к Васе.
    – А что же ты не отнёс своего подарка?
    На что мальчик грустно отвечал:
    – Я хотел пойти к моей маме, но я не знаю дороги. А Снежная Баба не показывает!
    Тут чернобородый дед повернулся к стоявшей рядом Снежной Бабе и сказал ей строго:
    – Сегодня же ты покажешь Васе дорогу к дому его мамы! Он должен отнести ей свой подарок. Хорошенько следи за ним. А перед тем как возвращаться, непременно зайдите к старику отшельнику, что живёт в деревянной избе на опушке южного леса по ту сторону села. Пусть оставшиеся двенадцать мешков достанутся ему!
    Недобрая усмешка отразилась на лице чернобородого деда. Снежная Баба недовольно пошевелилась и так изогнула рот, что составлявшая его арбузная корка треснула посередине. Кстати было бы сказать, что на этот раз Васин мешок не казался ему самым большим: у других детей мешки были теперь вдвое, а то и втрое больше Васиного. И вот, когда Вася отправился в последний раз разносить подарки, им, наконец, овладела надежда, что он всё-таки увидит свою маму и сможет к ней вернуться. Но только мысль о возвращении домой пронеслась в его голове, как Снежная Баба пристально и грозно на него взглянула. Оказалось, что, несмотря на колпачки, она способна была не только видеть детей, но, судя по всему, даже читать их мысли. Чернобородый дед обманул ребят, и всё это время они находились под пристальным наблюдением Снежной Бабы. Наверное, поэтому она так долго не хотела показывать Васе дорогу к дому, подозревая его намерение удрать!
    Как вышли дети на середину заснеженного поля, удалившись от дома чернобородого деда на достаточное расстояние, Снежная Баба приблизилась к Васе и крепко обхватила его левую руку своей корявой веткой. Вася очень испугался и стал вырываться, но Баба не обращала никакого внимания на все его попытки высвободить руку. Так они проследовали до самой деревни. Когда же они стали приближаться к дому Васиной матушки, Снежная Баба забеспокоилась пуще прежнего и так сжала Васину руку, что тот закричал от боли. Снова не обратив на него никакого внимания, Баба прошла мимо этого дома, как будто не заметив его, и направилась к противоположному концу села, туда, где жил старый священник. Когда дети подходили к его маленькой избушке, она была чуть ли не до крыши засыпана снегом, так что и мы, казалось, с ней уже знакомые, с трудом смогли бы теперь её узнать. И только небольшой дымок из печной трубы выдавал присутствие здесь жизни. Дверь избушки была закрыта, а на столике у окна горела небольшая свеча. Оказавшись рядом, Снежная Баба указала детям на молившегося в углу отца Александра, давая тем самым понять, чтобы они выполняли дело, им порученное. После этого она снова схватила Васю за руку и направилась с ним к дому его матушки. Вася шёл вслед за Бабой и чувствовал, что для него наступает решительный миг. Если он теперь не вырвется и не спрячется у матери, то навсегда забудет её и никогда больше не встретит. Но для того, чтобы его увидела матушка, Вася должен был снять волшебный колпачок со своей головы. Тогда и Снежная Баба, быть может, не имела бы над ним своей власти. Но, сняв колпачок, Вася неминуемо замёрзнет, будучи на морозе. Что же делать?! – мальчик начинал отчаиваться. А тем временем они уже стояли на пороге Васиного дома. Здесь горел свет. Должно быть Васина матушка ещё не спала. Снежная Баба снова стала колебаться. Наконец, она чуть приоткрыла дверь и указала Васе на мешок. Но мешок не хотел открываться. Между матушкиной комнатой и дверью были прихожая и кухня, которые представляли непреодолимое препятствие для синеватого тумана, заключённого в Васином мешке. Туман не смог бы достичь Васиной матушки, будучи выпущенным возле самого входа. Снежная Баба, кажется, это поняла и сильно рассердилась, с досады вновь, на этот раз ещё сильнее скрививши свой рот, отчего арбузная корка почти совсем разломилась на две части. Тем не менее, ей пришлось провести Васю до следующей двери, ведшей в кухню. Только дверь приоткрылась, как он вырвался из внезапно ослабевшей хватки Снежной Бабы и, сбросив по пути мешок и колпачок, опрометью кинулся к матушкиной комнате. Но, добежав до двери, он с ужасом обнаружил, что та заперта изнутри. Отчаянье с новой силой овладело Васей. Он оглянулся и увидел, как два раскалившихся уголька глаз Снежной Бабы быстро приближались к нему. Кто знает, что стало бы с бедным мальчиком, если бы дверь в этот момент не открылась. Заметивший это Вася что есть духу бросился к матушке с криком: «Мама! Мамочка! Спаси!!».